雁南飞 苏联 1957
Летят журавли
播放网址：https://my.mail.ru/v/ussr_hd/video/films/1751.html
台词网址：http://cinematext.ru/movie/letjat-zhuravli-1957/
Стой, Белка.
Надевай.
Смотри.
А журавлики-кораблики Летят под небесами,
И белые, и серые, И с длинными носами!
Смотри!
Ну, вот тебе...
твои журавлики-кораблики.
Кто там?
Постой!
Ну, ладно.
А когда?
В четверг на набережной.
Долго. Ну что ты!
Белка, мы не договорились!
Белка, а когда? Когда в четверг?.
Нет, не могу.
Я на заводе занят.
- Ага, ладно.
- Не опоздай.
Белка!
- Закружил он ей голову.
- А она ему.
Любовь - это, милая моя, взаимное головокружение.
Бабушка, вы чего не ложитесь?
А я уже встала, Боренька!
Не чавкай! шляется по ночам...
А ты не завидуй.
Порвал?
Цел твой пиджак.
Безобразие. Двенадцать часов, а он спит.
Работает много, устает. Пусть в воскресенье отоспится.
Кончится эта работа свадьбой.
А ты отстать от него боишься?
Ируше о диссертации надо думать.
Отстаете, дядя Федя.
Она почти кандидат медицинских наук, а вы все еще рядовой врач.
Если дети не обгоняют родителей,
значит, и родители плохи, и дети балбесы.
Спасибо, мама.
Работают все радиостанции Советского Союза!
- Что такое?
- Что там случилось?
Борька! Война! Слышишь, война!
Ну и пусть.
Здравствуй!
Борис день и ночь на заводе. Ты ждешь его?
Никого я не жду.
Вероника.
Во время войны главное не растеряться.
Ты сохрани ритм нормальной человеческой жизни.
Вот я.
Я мечтаю посвятить тебе фортепьянный концерт.
Придешь слушать?
А тебя могут взять в армию?
В армию? Не знаю. Вряд ли.
А почему ''вряд ли''?
Бронь будут давать тем, кто наиболее ценен.
- А ты - ценность?
- Я? Да.
Почему ты преследуешь меня? Неужели не стыдно?
Стыдно. Я тысячу раз давал себе слово.
Я знаю, что Борис мой брат.
Я ничего не могу с собой поделать!
Подожди!
- Подожди!
- Не провожай меня.
Осторожнее! Вы же сейчас по ноге стукнете.
На фронте будет труднее.
Вас на фронт не пустят.
Бронь будет одна: или вы, или я.
Вы и останетесь. У вас знания, опыт.
А у вас талант. Вы чертежи берегите.
Мне жена сшила такой прекрасный мешочек за плечи.
Ну что ж, как говорится, возьмем штык в руки.
Эй, Степан! Ребята, ну-ка...
Степан!
Извини, Сачков.
- Где же повестка-то?
- Нету. Чего они душу тянут...
- Ты домой?
- Нет, я...
- А, понятно. Кланяйся.
- Хорошо.
- Да...
- Чего?
- Ты сказал ей?
- Нет. Зачем раньше времени...
- Верно. Ну, до завтра.
- Будь здоров.
- Пусти.
- Не пущу.
- Да ты же упадешь.
- Нет.
- Порвешь затемнение.
- Это одеяло.
Я милиционера позову.
Надоели затемнения. Отдай одеяло.
- Пусти, упадешь.
- Не упаду.
Белка, перестань. Дай я повешу.
Ты не пришел сегодня на набережную, а Марк приходил.
- А он красивый!
- Ну и что?
- Не ревнуешь?
- Чего?
- Не ревнуешь?
- Некогда.
Вот подожди, я поступлю в архитектурный институт...
Туда таких не принимают.
- Примут.
- Сомневаюсь.
Журавлики-кораблики Летят под небесами,
И серые, и белые, И с длинными носами.
- Нравятся стишки?
- Очень содержательные.
Лягушечки-квакушечки, Что ж вверх не посмотрели?
Все прыгали да шмыгали, За то вот вас и съели.
- Ну что, победила? Герой.
- Победила, победила.
Победила.
Ладно.
- Тебя могут взять в армию?
- Конечно.
- Сам бы пошел?
- Возьму и пойду.
Никуда ты не пойдешь!
Знаешь, что дадут бронь, вот и хорохоришься.
- Почему ты так решила?
- Всех умных забронируют.
По-твоему, одни дураки воевать будут?
Я больше с тобой не желаю разговаривать.
Вероника, я хотел с тобой поговорить.
А я не желаю.
И не называй меня, пожалуйста, Вероникой.
- Кто я?
- Ну, Белка.
Послушай...
- Что ты мне подаришь завтра?
- Секрет.
Если что-нибудь вкусное, я съем и сразу забуду.
Ты мне подари что-нибудь такое, чтобы на долгую память.
Поцелуй меня.
Когда ты со мной, я ничего не боюсь.
Даже войны не боюсь.
Милиционера боюсь.
- Вероника...
- Знаешь что?
- Знаешь?
- Нет.
Я сошью себе на свадьбу белое подвенечное платье.
Как у бабушки.
И фату... Такую длинную-длинную.
А ты наденешь черный костюм.
- И так мы с тобой пойдем...
- В ЗАГС.
- Решено?
- Решено.
- А мне нравится затемнение.
- Чего же здесь хорошего?
Здрасьте!
- Степан!
- Вероника!
- Сейчас я вас чем-то угощу.
- Давай.
- А чем?
- Секрет.
- Пришла?
- Пришла.
- Чего же ты? Рассказывай.
- Ну, так иди.
Значит, так. На заводе что творится!
Ты покороче.
Так я и говорю: на заводе что творится...
- Ты можешь покороче?
- Твои сказали, что здесь...
- На какое число повестка?
- На сегодня, в пять часов.
Смотрите, какие вишни! А о чем вы?
- Красота.
- Повестка пришла.
- Да ну?. Тебе?
- И мне тоже.
Мы оба добровольцами...
Как?.
- Ты сам?
- Повестка же...
Подожди, а я? А как же я?
Степан...
Не, я пошел. У меня дома тоже... Пока!
Белка!
Я не хотел тебе говорить. Завтра твой день рождения.
- Вот, надо идти.
- Конечно.
Борис!
Белка, ты что это?
Журавлики-кораблики... Нравятся стишки?
Ну вот, и ничего не случится, слышишь?
А потом мы будем жить долго-долго... Сто лет.
Иди.
Мы еще успеем попрощаться.
Не опоздай.
А нельзя ему до завтра задержаться?
Свинство, если он до сих пор у Вероники.
- Боренька!
- Папа звонил?
Ругался. Ты почему ничего не сказал?
Для того, чтобы не было этих восклицаний.
Пойдешь завтра на завод и отдашь вот это.
- Найдешь Кузьмина, инженера.
- Сделаю.
Что ты суешь?
Мне надо за вином сходить.
Бабушка, у меня к вам одна просьба.
Сейчас, минуточку...
- Вас сразу на фронт?
- Наверное.
Бабушка, вот...
Сейчас.
Завтра утром, пораньше, отнесите ей...
- Это что?
- К дню рождения.
И потом, если ей трудно будет,
мало ли что, все-таки война,
вы помогите ей.
А если умру я?
Вам умирать не полагается,
особенно теперь, когда вы знаете столько секретов.
- А я возьму и умру...
- Ну, ну...
Тихо, бабушка. Вероника!
Это Ирина.
Слава Богу, пришел.
- Борис!
- Да.
Поди сюда.
25 лет, и быть, извини меня, таким дураком!
Ну, что мы, дети?! Что это? Игрушки? Прятки?
Романтизма захотел!
Вот характер.
Где Ирина, Марк?.
Ирина кофе готовит, Марк пошел за красненьким.
Ну вот, кофе, красненькое. Мельчают люди.
Ирина! Неси из аптечки!
Борис, пойди сюда.
- А где Вероника?
- Сейчас придет.
- А где она?
- Занята.
Она должна быть здесь. Жених уезжает...
Я не жених.
- А кто?
- Просто так...
- Это что-то подозрительное...
- Папа, я не в этом смысле.
- А в каком?
- Хватит придираться-то.
- Вот из аптечки.
- Разведи согласно правилам.
Вот же портвейн.
Сам его и лакай, а мы найдем более содержательную жидкость.
Ну что, все в сборе? Садитесь.
Вероника.
Встречай невесту, не жених.
Наконец-то!
Мы к Борису Федоровичу, с завода...
Пожалуйста, проходите.
А я-то думала, невеста пришла.
- Мы к вам от завода.
- Нас просили передать подарки.
- Извините. Вот этот.
- Да... Спасибо.
И просили сказать от имени заводского комитета...
Держитесь, мол, до последней капли крови.
Бейте проклятых фашистов,
а мы на заводе будем выполнять и перевыполнять.
Все это нам известно.
Лучше садитесь, выпьем за моего сына Борьку.
Так вот...
Жизнь на земном шаре еще не устроена так складно,
как бы нам этого хотелось.
Вот ты идешь на войну, Борис...
- Давайте выпьем.
- За тебя.
Бабушке-то, Ирка.
А мы вчера брата провожали, и мама так плакала...
- А вы?
- И я тоже.
- От фабкома, или по-домашнему?.
- По-домашнему.
А у нас даже провожать некого: три сестры и мама.
Даже неудобно... У всех уезжают...
А когда наши вернутся, вы нам позавидуете.
Но весь ужас в том, что не все вернутся.
Кто не вернется, тем памятник до неба,
и каждое имя золотом.
Ирка, наливай по второй, чего ты сидишь.
А вы тут, в тылу, выполняйте и перевыполняйте.
Бабушка, ты не забудь.
Марк, не ходи, оставайся с отцом.
Я до трамвая.
Кругом! Гвардия, вперед!
Держи, бабушка!
- Боря!
- Мама!
- В последний раз.
- Прости.
Не пьется?
- Ты куда?
- На дежурство.
Ты же вчера дежурил.
Варвара Капитоновна, попросите Борю...
Он уже ушел.
- Ушел? Куда?
- На сборный пункт.
- Как?.
- Пройдите в комнату.
- А где сборный пункт?
- Я и не знаю.
Что это?
От Бори к дню рождения. Тут и записка.
- А где ж записка?
- Тут. Разве нет?
Может, уронил? Видно, забыл впопыхах.
- Забыл?
- Он вам напишет.
Ну что же ты?
- Где сборный пункт?
- В школе, 2-я Звенигородская...
Ты успокойся, придет она.
Если она и пришла, так тут разве найдешь.
Куда ты?
Пиши. Каждый день пиши.
Накладные на цветную капусту у кого?
Вьется в небе самолет, Пролетел над крышею,
Мне привет миленок шлет, Я его услышала.
Я залеточку сначала У ворот своих встречала,
А теперь, девчонки, я - Провожающая!
Не забудь написать номер полевой почты.
- Веселей, курносый!
- Мы вас встречать придем.
Борис Федорович, счастливо!
Становись!
Придет она.
Борис! Боря!
Равняйсь!
Смирно! шагом марш!
Боря!
Это моя киса!
Борька! Борис!
Бабушка, нет? И мне не пишет.
- Есть?
- Нет.
Ах, эта война!
Горе горюй, а дело делай. Решила насчет работы?
Пойду на военный завод.
Граждане, воздушная тревога!
Сейчас же в метро. У меня срочная работа.
Иди собирай вещи.
- Где рюкзак?.
- Да вон рюкзак.
Я без вас не пойду.
Если будет опасно, мы спустимся в бомбоубежище.
Иди.
Осторожней в метро!
Как она боится, бедная девочка.
А ты?
Когда Вероника в безопасности и ты со мной,
я уже не такая трусиха.
Продолжают, изверги...
Паразиты, поговорить не дают.
Он почему-то не пишет мне.
Да что вы, война же. Почта-то как работает...
Отбой! Угроза воздушного нападения миновала.
Пойдемте!
Вот я и пришла.
Если вы решите поступать к нам, звоните мне на завод.
- Хорошо.
- До свидания.
Куда?! Назад!
Куда вас несет?!
Простите.
Ты, Вероника, останешься у нас совсем, навсегда.
Борин уголок пока свободен, Марк переедет к Феде...
Марк, надо, чтобы ей здесь побольше было внимания.
Я с Ириной, к сожалению, днем и ночью в госпитале.
Я постараюсь, дядя Федя. Мне Борис говорил.
- Устроилась?
- Угу.
Завод? Будьте добры Кузьмина.
И он ушел на фронт?
Простите, известия от Бориса Бороздина есть?
Если бы не проклятая война,
это я играл бы в зале Чайковского.
Для тебя.
Вероника, пойдем в метро.
- Не пойду.
- Какие глупости. Идем.
- Боишься?
- За тебя.
Пойдем.
А я ничего не боюсь.
- Вероника, идем в метро!
- Не пойду.
- Не глупи! Ты с ума сошла!
- Не пойду.
Я люблю тебя.
Нет.
- Я люблю тебя!
- Нет! Нет!
- Люблю!
- Уйди!
- Люблю!
- Нет! Нет! Нет!
Надо же так глупо в окружение попасть.
- Степан, не пищи.
- А чего? Не пищи...
Капитан сказал, может, к ночи к нашим прорвемся.
Наконец-то!
Сачков! Откуда эта плотва появилась?
Из инкубатора. Воинское пополнение.
Теперь наверняка прорвемся.
Не такие и цыплята. Я уже женат.
Еще в десятом классе окрутился.
Вот до чего доводит образование.
Все шутите. Наверное, шутя и в окружение влопались.
- Володька, ты вправду женат?
- Да это так, для весу.
- Бороздин!
- Я!
Пойдете в разведку.
Надо прощупать, где легче прорваться.
- Документы сдайте.
- Есть!
Эй, Сачков, давай-ка, подсоби.
Ребята, давайте отдохнем и заодно покурим.
Всегда так смеется?
Небось думает, нас убили.
А ну-ка, покажи красотулю.
Эх, солдатская судьба!
- Ты тут, а она...
- И чего она?
Ну-ка, дай гармошечку-то.
- Подержи, Сачков.
- Давай.
Для первого знакомства неплохо.
Отставить!
- Стыдно?
- Нет.
- Пять суток ареста!
- Слушаюсь.
- В разведку пойдете оба.
- Как?.
Сдать документы!
Боря, возьми.
Из-за нее?
- Из-за такой можно.
-Точно.
Отставить разговорчики! Дисциплина!
Во, брат, дисциплина...
Степан, спрячь.
Только не потеряй.
Мы... Мы поженимся, дядя Федя.
Я и забыла, что еще чайная колбаса есть.
- Башки не подымай!
- Да не командуй ты!
Поворачивайся, пока не накрыли.
- Страшно, так беги.
- Вот дурак!
Алло! Ты, музыкант! Оглох?.
Черт, связался...
Чего с тобой? Слышишь?
- Ползи, а я отлежусь.
- Ранен? Цепляйся.
- Отстань.
- Цепляйся, тебе говорят.
Держись крепче.
Давай лучше на закорки, быстрее будет.
Оставь ты меня.
Дурак, все злишься, что я тебе по морде съездил?
- Повезло тебе, а то я бы...
- Молчи, потом разберемся.
Вот так... Хорошо?
Терпи, терпи, друг.
До леска немного осталось, а там уж мы дома.
Устал. Отдохнем маленько, здесь потише.
Ну, ты жив?
Дышать трудновато.
Мы еще на твоей свадьбе гулять будем...
Дружок! Что с тобой?! Да что с тобой?
Прости меня, прости...
Из-за меня... Прости... Друг...
Эй, кто-нибудь! Помогите!
Помогите! Помогите!
Что с тобой, Боря? Ты ранен?
Я не ранен, я...
От Советского информбюро.
На фронтах за истекшие сутки
ничего существенного не произошло.
И это неплохо.
Семьям эвакуированных с завода 326
жилье предоставляется на улице Восстания.
Подходите ко мне, товарищи.
- Ирина, помоги раненому.
- Сейчас санитаров пришлю.
Выгружай!
Сибирь... Вон куда мы драпанули,
куда матушка Россия подалась.
Внимание! Начальника эвакогоспиталя товарища Бороздина
просят зайти к военному коменданту.
Может быть, здесь мы найдем покой?
Эвакуированные, дайте пройти.
Керосинка коптит.
Извините.
Мечтать после войны будешь.
Вы куда?
Мне в госпиталь, на дежурство.
Как тень бродит. Нервная.
Она все какого-то письма ждет.
От кого? Муж под боком, не то что мы, солдатки.
Она ни от кого не ждет письма.
- У вас вторая смена в школе?
- Да.
Журавлики-кораблики Летят под небесами...
Привязались эти глупые стихи.
Идет.
- Кто?
- Почтальон.
Если я успею досчитать до 50, мне будет письмо.
- Раз, два, три, четыре...
- Не надо, Вероника.
- Пятнадцать, шестнадцать...
- Вероника, это безумие.
- Девятнадцать, двадцать...
- Перестаньте!
Сорок семь, сорок восемь...
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
Вам ничего нет.
Вам есть.
- Лебедевой.
- Это я.
- Палюкайтис есть?
- Нет.
От старшего, со Второго Украинского.
Я не знала Бориса,
но все говорят, это был умный, одаренный юноша.
Был?
Пропал без вести - это вовсе не значит умер.
Конечно, я просто неправильно выразилась.
- Что с вами, Вероника?
- Я умираю, Анна Михайловна.
Что вы? Ну что вы, милая?
Я все потеряла.
У вас осталась жизнь.
А я не хочу жить! Зачем?
Забудьте прошлое. Человеку свойственно забывать.
А я не хочу забывать, мне этого не надо.
Но нельзя же себя всю жизнь казнить за ошибки.
Надо. И до конца.
Вы преподаете историю, вы умная женщина.
Скажите, в чем смысл жизни?
В чем смысл жизни?
Может быть, в том, что...
- Чернов не приходил?
- Нет.
И голодный же я.
Придет Чернов, будь с ним повежливее.
Противный он.
Мне он, может, еще противнее, да ничего не поделать, начальство.
Почему ты так лебезишь перед ним?
Милая Вероника, так же нельзя.
Ты все время какая-то нервная, придирчивая.
Скажи мне, что для тебя сделать?
Чтобы тебя никогда не было на свете.
Да-да, войдите.
Войдите!
Марк, извините меня за вторжение.
Ну что вы, мы очень рады. Раздевайтесь, пожалуйста.
Немцы на Кавказе продвинулись. Читали?
Да, кошмар.
Ну ничего, мы им еще покажем себя!
Пожалуйста, вот здесь погрейтесь, тут тепло.
У вас уютно.
А у меня жена с детьми в Ташкенте, живу, как бесприютный.
- Добрый день, Вероника.
- Здравствуйте.
- Лапочка, ты куда?
- В госпиталь на дежурство.
Закутайся, очень холодно.
Я восторгаюсь вашей супругой. Какая она непосредственная...
И, вероятно, счастлива с вами.
- Искал вас в филармонии...
- А что, концерт?
Нет. Вы будете вечером у именинницы?
Вероятно.
- А подарочек какой?
- А что я могу подарить?
Война... Да, война.
Не роскошно, конечно, но вы привяжите сверху пустячок,
и Антонина Николаевна будет рада.
Какая прелесть! А сколько?
- Пустяки, сочтемся.
- Спасибо большое.
Марк, у меня к вам просьба.
- Наверху никого нет?
- Нет.
Вы не могли бы достать у Федора Ивановича
некоторые медикаменты?
Молодец, Ирина. Будет жить.
Надеюсь.
Если умрет, с его стороны будет просто свинство.
Ох, Ирина, тебе бы мужиком родиться.
А мне и в девках не скучно.
Вероника, ты что это раньше времени?
Часы убежали.
Бедная девочка...
Я за Бориса ей никогда не прощу.
Опять пополнение.
Я же говорил, что у меня полно!
Госпиталь - не бочка для селедок!
- Эти из-под Калача?
- Из-под Сталинграда.
Кто с передовой, а кто из госпиталя.
Нашего брата девать некуда.
Ничего, пристроят.
Человек 80 приму.
Остальных - в другие госпитали.
Значит, так...
Привет от меня дяде Сергею,
Федору, Василию, тете Марье,
Аграфене, Катерине, Варваре,
Николаю, Катерине...
- Катерине было.
- Это другой Катерине.
- Так пояснили бы.
- Они разберутся.
Так, Зинаиде, Антонине, Кузьме...
Нянька!
- Ты чего, Воробьев?
- Ничего. Няньку!
- Утку ему.
- Так я подам.
Спасибо!
Кажется, прекрасная музыка.
Сделайте, пожалуйста, радио погромче.
Закрывай свою музыку!
Выключай музыку! Слышишь?
Кто кричал?
Я кричал! А тебе-то что?!
- Захаров, что с тобой?
- Уйди!
Запсиховал. Утром из дома известие получил.
Невеста его не дождалась, за другого выскочила, стерва.
Не ест целый день ничего. Ты бы его успокоила, сестра.
Эти стервы хуже фашистов, в самое сердце бьют.
Надо кушать, иначе вы никогда не поправитесь.
А я не хочу поправляться! Я сдохнуть хочу!
Зови доктора.
Успокойтесь.
Не надо, успокойтесь.
Тоже мне, из-за бабы...
Зови доктора! Давай скорее доктора!
Раскудахтался! Да замолчи ты!
Куда же нас теперь повезут?
Хватит еще госпиталей на белом свете.
Ребята, главный идет.
Сволочи!
Прекратить!
Ты боец Красной армии! Дезертировать хочешь?
Боишься, что вылечим твои руки, и опять в армию?!
Зря вы так говорите. Письмо он получил.
Знаю. Это только оправдание.
Подумаешь, невеста сбежала! Радоваться должен.
Копейка ей цена,
если такого красавца, настоящего героя,
на тыловую крысу променяла!
Вот правильно.
Это она свое счастье потеряла!
Так ей и надо! Недостойна!
Мелкая у нее душонка!
Разве понимают они, какие муки вы несете за них?.
Убивать таких мало.
Ты против самого страшного выстоял, против смерти.
В глаза ее видел, грудью на нее шел,
а она ничтожного испытания временем не выдержала.
Таким, как она, всеобщее наше мужское презрение!
Нет им прощения!
Перевязать!
Тетя Сима, смените чай, кашу. Остыло.
Не балуй.
Вероника...
Холера малохольная! Завела ребенка, так смотри за ним!
Отвечай тут за вас! Разинула рот, дура!
- Ты чей?
- Мамкин.
- А откуда?
- Из Ворошиловграда.
- А сколько тебе лет?
- Три месяца и три года.
- Как тебя зовут?
- Борька.
- Как?.
- Борька.
- Куда ты прифрантился?
- Концерт в госпитале.
- Ври умнее.
- Ладно, ладно.
- Марк Александрович у себя?
- Пока да.
Пожалуйста.
Спасибо большое, Анна Михайловна.
У одного мальчика день рождения, я хочу ему сделать подарок.
А вы, оказывается, добрый и отзывчивый человек.
Симптоматология этого вида комбинированных повреждений
зависит от степени конструктивных изменений в узлах...
- Интересно, но непонятно.
- По-моему, абсолютно ясно.
Они не всегда регистрируются в клинической практике,
а также, оставаясь в стороне и не привлекая к себе...
- Что это?
- Что это за фокусы?
Какие фокусы? Человек на вокзале потерялся.
К маме хочу!..
Надо было сдать его на пункт для потерявшихся детей.
Сама иди на пункт!
- Грубиян!
- Сама грубиян!
Успокойся. Сейчас поедем к маме в Ворошиловград.
Тихонечко. Успокойся.
- Мальчик, маленький...
- Идет коза рогатая...
Не стучи, в ухе звенит.
На крышечку. Держи, поиграй с ней.
Боже мой. На баранку. Держи баранку.
Успокойте его. Барабанные перепонки же лопнут.
Надо же игрушку найти какую-нибудь.
Ирина, подержи-ка его.
Я еще и держать должна. Да не ори ты.
Дайте-ка мне его.
Иди ко мне, маленький, Боренька мой...
Я сейчас тебя уложу, раздену.
Случайно никто не видел, где моя белка?
Ее унес Марк Александрович.
- Куда унес?
- Подарить какому-то мальчику.
Мою белку мальчику?.
- Где Марк?.
- Я не знаю.
- Где Марк?.
- Я не знаю.
Вы что-то скрываете от меня? Куда он ушел? Ты знаешь?
Куда?
Вероятно, к Антонине Николаевне
Монастырской.
- К какой Монастырской?
- Спроси у Марка.
- Говори!
- Ты не командуй.
Ну, Марк бывает у этой... Поняла?
- Ты нарочно говоришь это.
- С какой стати?
Назло! Меня любят, у меня муж, а ты все еще старая дева!
Вероника, что вы!
Монастырская живет около главного гастронома.
Рядом маленький дом. Можешь проверить.
Успокойтесь.
Надо что-то делать.
Придет Марк, вы объяснитесь. Но необходимо подождать.
Опять ждать... Я и так все время чего-то жду.
Хватит!
К чему слова? Пусть губы онемеют.
Они порой неправду говорят.
И лишь глаза глазам Солгать не смеют,
Не лжет прощальный взгляд.
В моих глазах сейчас Темно и грустно,
Как будто кто-то В них задул свечу...
В Ленинграде в этот вечер мы брали машину
и по городу из конца в конец.
Устройте катание.
Не то время, Антонина Николаевна.
Машины на вес золота, каждый литр горючего экономят.
Какую-нибудь! Умоляю!
Пожарную, санитарную, грузовую... какую угодно!
И катанем назло природе!
Вдвоем? До полного забвения?
Попробую.
Я люблю вас!
Извините, я не танцую.
Кажется, я всего отведала,
а вот золотых орешков не щелкала.
Гляди, записка!
- Поздравление мне!
- С ангелом, значит?
Где белка? Где моя белка?
Ты ничего не подумай...
Здесь записка от какого-то Бори.
Моя единственная, поздравляю с твоим днем рождения...
В этот день ты появилась на свет.
Уйти от тебя трудно.
Но что же делать, иначе нельзя. Война!
Это необходимо.
Нельзя жить прежней жизнью и веселиться,
когда по нашей земле идет смерть.
Мы еще будем счастливы.
Люблю, верю в тебя. Твой Борис.
Что ты переполошилась, глупенькая? Иди домой, я скоро приду.
За что?
- Раздевайтесь.
- Благодарю вас.
Как назло, все филармонические машины в разъезде,
а мне позарез надо.
Вы главный хирург и, вероятно, не откажете...
С транспортом у нас сейчас очень трудно.
Мне тоже было трудно, но я бегал.
Но раз вы просили, уж, как говорится, в лепешку...
- Что я просил?
- Броню.
А сейчас она кончается,
и на этот раз достать ее будет почти невозможно.
- То есть, какая броня?
- Для Марка Александровича.
Вы не беспокойтесь, об этом не узнает ни одна душа.
Неужели Марк Александрович и меня, и вас обманывал?
Он даже деньги мне предлагал от вас...
Извините.
Очень хорошо! Дядя Федя, я прошу твоей помощи.
Она ворвалась к чужим людям, стала драться...
Закрой дверь.
Ты думаешь, что кому-нибудь
сына на войну отправлять хочется?
Ты о чем?
Или ты считаешь, что за твое благополучие, за твою жизнь
кто-то должен терять руки, ноги, глаза, челюсти, жизни?!
А ты - ни за кого и ничто?
У меня же бронь, дядя Федя.
А ты расскажи, как ты ее получил.
Вероника, зачем ты?
Ничего. Сниму себе угол, возьму Борьку...
Может, угол найдет себе кто-нибудь другой?
Пожалуйста, я сам об этом давно мечтал.
Почему вы не
прогнали меня тогда же?
С тобой случилось несчастье.
Осуждать тебя может только способный совершить худшее.
Оставайся.
Не могу.
Не могу я жить за чужой спиной. Не хочу.
Подумай... Подумай.
Вы не скажете, где Бороздины живут?
- Здесь. А вам кого?
- Мне Федора Ивановича.
А Федора Ивановича нет дома.
Вы от Бори?
Нет, я сам по себе. Дело у меня к Федору Ивановичу.
- Вы присядьте.
- Спасибо.
Федор Иванович скоро придет.
- Можно я пойду гулять?
- Можно.
- Ваш?
- Мой.
Похож.
А вы кто будете Бороздиным?
Так, никто.
Да... А я, знаете, уже отвоевал.
Домой едете?
Вряд ли. В Ленинграде еще блокада.
- Да, тяжелое у меня положение.
- А что такое?
Вам-то мне легко сказать, вы человек посторонний.
Сына Федора Ивановича убили.
- Где это было?
- Западнее Смоленска.
Что бы мне вам сыграть?
Что хотите.
А вы видели, как его похоронили?
Нет.
Меня положили на плащ-палатку и понесли,
а к нему подошел товарищ его, Степан.
Степан...
Мне его невесту теперь разыскать надо.
Ох, и любил он ее.
Это я.
Будешь в Москве, навещай нас, Владимир.
Спасибо, непременно.
Нет войны. Странно, верно?
А вы все ждете?
Жду. Человек должен надеяться на что-то хорошее.
Зачем мне вас обманывать? Ведь я же сам видел...
Что вы видели? Как его ранило? Как он упал?
Вы же не видели его смерти.
Но почему же тогда нет никаких известий?
Мало ли что бывает. От Степана тоже нет известий.
Но на заводе знают, что он находится в особых частях.
Даша обещала сказать, когда он приедет.
Борис жив. Жив.
Смотрите!
Победители едут!
Коля, радость ты моя, приехал!
Борис!
Вероника!
Степан!
Цветы... Тебе.
Ну?. Что?
Понимаешь...
Вот...
Курносая ты моя!
Дорогие матери, отцы, братья и сестры!
Счастье нашей встречи безмерно.
Ликует сердце каждого советского человека.
Радость поет в сердцах!
Эту радость нам принесла победа.
Мы все ждали этих счастливых минут.
Все от радости головы потеряли.
Но мы не забудем тех, кто остался на полях великих битв.
Пройдет время, люди отстроят города, деревни.
Зарубцуются наши раны,
но никогда не угаснет лютая ненависть к войне!
Мы глубоко чувствуем горе тех,
кто сегодня не может встретить своих близких.
И мы сделаем все,
чтобы будущие невесты никогда не теряли женихов,
чтобы матери не дрожали за жизнь своих детей,
чтобы мужественные отцы не глотали украдкой слезы.
Мы победили и остались жить не во имя разрушений,
а во имя созидания новой жизни!
Что стоишь? Кому цветы, тому и дари.
Спасибо, сестренка.
Ах ты, внученька! Хороша!
Хороша!
Смотри, журавли над Москвой.
